В представленной на выставке североевропейской скульптуре Возрождения неизменно сохраняется классическая нормативность, которую не в силах преодолеть ни взвинченная экспрессия мимики и жестов, ни бурно развевающиеся складки одежд, словно охваченных ветром, внезапно налетевшим «ниоткуда». Все эти признаки душевной напряженности приобретают особую выразительность, поскольку воспринимаются как нарушение нормы. Момент сравнения - сознательно распознаваемый или подсознательно ощущаемый - важный постулат образного языка этой скульптуры, в значительной степени обусловленный пограничным характером ее место- и время-положения: на грани Средних веков и Нового времени.

В пермской народной скульптуре напрочь отметается представление о норме: если эта норма проступает, то лишь как перетворение пришедших извне образцов, как их старательное присвоение. Генетическая память народных мастеров восходит к глубинам их собственного языческого прошлого, далекого от античной классики. Образная сила этой скульптуры, ее притягательность для современного зрителя — в полном отсутствии в ней представлений о временной и семантической дистанцированности. Каждое ритуальное изображение — это не «зримый образ незримой сущности», но образ сущности вполне зримой - персонаж, наделенный чертами, которые нам представляются портретными, но которые, скорее всего, воспроизводят некий этнически характерный, обобщенный портрет .» (Данилова И.Е. Се человек / Се человек. Европейская деревянная скульптура. Каталог выставки. ГМИИ. 30 ноября-6 февраля 2000г. М., 1999. С. 11-12).

Художественные явления, возникшие в далеких друг от друга точках Европы, одинаково прекрасны и самобытны. Их объединяет высокая одухотворенность и мастерство исполнения. Их связывает в одном лоне европейской культуры высокий пиетет перед Божественным Откровением и глубокое проникновение в чудо Богоявления.

Земной страдальческий путь Христа и его ближайших последователей когда-то вдохновили мастеров разных стран, разных школ и разных воззрений на создание скульптур мирового значения. Нам, современным зрителям, особенно очевидна эта общность творческого порыва, искренность и человечность художественных исканий.